Комплекс богоборчества

Комплекс богоборчества,  разрушения окружающего мира и саморазрушения, - как следствие антропоморфной иудаистической модели боговосприятия. Исторические и палеопсихологические корни этого явления.

Само возникновение иудаизма, как религии обусловлено политическим протестом её создателя против правящей династии и жречества Египта , а также против всего, что связано с этой ненавистной для него страной, её традициями , философией, религией.

Кажущееся (для непосвящённых) многобожие Египта, - в действительности являлось лишь образным выражением древней ведической концепции (заимствованной из Индии), сформулированной в точном и лаконичном эпитете Высшего Божества: विश्वरूप  (Обладающий всеми обликами). Моисей , создавая свою религию, шёл по пути отрицания такого представления о Боге. Однако он не смог избежать заимствования и представил Иегову евреям в виде горящего куста, очевидно, не подозревая о том, что  образ Бога в виде огня (который он заимствовал из иранской традиции, в надежде противопоставить его египетским образам) в действительности имеет тот же ведический источник , но является лишь осколком целостного представления о едином и в тоже время многообразном Божественном Начале, заключающем в себе семена всего сущего и всех живых существ . 

Отрицание почти всех Божественных обликов, в совокупности с тем, что Бог представлен Моисеем, как говорящий человеческим голосом, - неизбежно привело к  антропоморфному представлению о Боге (как о невидимом дяде, сидящем на облаке и говорящем низким мужским голосом, иногда являющемся в виде горящего куста). Разумеется, в иных религиозных традициях Божество тоже могло представляться обращающимся к людям на понятном для них языке. Но, если не отрицались иные одушевлённые не антропоморфные облики Божества, - не возникало и односторонности антропоморфизма.  Такое одностороннее примитивизированное представление о Божестве  , при определённых условиях, неизбежно влечёт за собой попытку сравнения  человека с Богом , возвеличивания (а затем и насилия) человека над Природой, с одной стороны, и, в то же время, внутренний протест, противопоставление себя Богу, - с другой . У многих гордецов возникает мысль: "А чем я хуже этого "дяди, творящего надо мной свой произвол, и с какой стати я должен ему подчиняться?" Разумеется, когда люди представляли Природу как тело Божества, как Его воплощённую видимую часть, когда они мыслили себя (равно как и всех других живых существ) Его детьми (а не "горшками", слепленными неким могущественным горшечником), такие абсурдные идеи вряд ли могли приходить им в голову. 

Итак, иудаизм как бы пытается убежать от примитивного банального изображения Бога, но, в действительности, подходит к этому  ближе любой другой религии, налагая отпечаток этого представления  и на авраамические религии. 

Ярчайшей характерной чертой иудаизма является отрицание попыток изображать те или иные облики Божества, так характерные для любой кроманьонской культуры! Разумеется, любое изображение Божества - весьма условно, но ведь даже детям понятно, что их рисунки (в которых они изображают, например, маму)  и настоящая мама - вовсе не одно и то же. Это лишь отражение на бумаге их  мыслей о ней. 

Все кроманьонцы отчётливо осознавали своё происхождение от животных (которых они считали старшими детьми Божества). Таким образом они чувствовали своё гармоничное единство с Божеством и с Природой (земным воплощением Божества). Именно в нарушении этой гармонии и заключаются причины как личных внутренних катастроф определённых натур (противопоставляющих себя либо Богу, либо Природе), так и глобальной катастрофы, перед которой человечество поставило себя и весь мир. 

На определённом историческом этапе евреи (как и некоторые другие синтетические племена ) заимствуют элементы представлений кроманьонских культур, но заимствование это  носит весьма мозаичный и нередко существенно искажённый характер.